Мы (с отцом и группой друзей) уехали почти сразу.
Все это время (да и раньше) я переписываюсь с Юрием Павловичем Ждановым, хотя пишу и другим людям тоже. Приходится думать про цензуру, постоянно: можно ли написать это, а это? Дойдет ли, не развернут ли; пишу о мелочах, как прошло лето, главное происходящее остаётся за полями. Ужас у моих адресатов и так рядом, к чему им ещё мой? В ответ получаю: «Бари луис, Люся» — и радуюсь.